Ясен Гюзелев (Iassen Ghiuselev)

Художник-иллюстратор.

Родился 24 июля 1964 года в Софии, Болгария.  Его отец, Никола Гюзелев (1936–2014) — по первому образованию художник, но жизнь свою связал со сценой, он был знаменитым оперным певцом, а брат Чавдар Гюзелев — художником. 

"Браво, Яська!" — вот слова, которыми Никола Гюзелев поощрял талант своего сына Ясена .Годы спустя этот талант сделает его одним из самых успешных болгарских иллюстраторов, о работах которого говорят только в превосходной степени. 

Ясен Гюзелев окончил Национальную академию художеств и затем отправился в Италию для дальнейшего совершенствования мастерства.

Он создал иллюстрации для множества книг, включая «Приключения Алисы в стране чудес» и «Сквозь Зазеркалье» Льюиса Кэрролла, «Пиноккио» Карло Коллоди, «Дон Кихот» Сервантеса, «Оливер Твист» Чарльза Диккенса, а также биографические рассказы о Сократе и Микеланджело и многие другие.

В 1994 году на Международной выставке детской книги в Болонье Ясен был удостоен звания иллюстратора года. Его иллюстрации к «Алисе в стране чудес» получили международное признание. В 2011 году художник получил премию Константина Константинова за свои работы.

Кроме того, Ясен проиллюстрировал издание «Собаки Баскервилей» и организовал выставку своих произведений в 2013 году.

Техника Гюзелева, как он сам ее описывает, находится под влиянием реалистических школ 19-го века, Ренессанса, прерафаэлитов и течения ар-нуво.

Отрывок из интервью:

– Вы сказали, что начинаете каждую новую книгу с "чего-то похожего на страх". Чего еще вы боитесь?

Ясен Гюзелев: У людей много страхов. Но на самом деле мы не должны бояться, потому
что от страха не рождается ничего хорошего. Страх приводит к неправильным решениям, к панике. Когда я говорю, что боюсь, я имею
в виду своего рода трепет — скорее, осторожные колебания, когда я начинаю свою работу. Это "что-то вроде страха", потому что, если бы я действительно боялся, я бы вообще ничего не делал. Я преодолеваю это чувство — это акт мужества, вызов, с которым я сталкиваюсь и преодолеваю его, прежде чем начать! 

Почему я это чувствую?… Конечно, у меня есть опыт, но каждый раз я чувствую как будто начинаю всё сначала. А когда начинается что-то новое, ты нервничаешь, верно? (Он улыбается.) Каждый проект - это новое приключение, новое испытание для меня. Я подхожу к каждой книге по-своему - не только из-за темы, автора или исторического периода. У меня нет и я не хочу разрабатывать какой-то определенный стиль, как это делают многие иллюстраторы. Некоторые подходят к каждой книге одинаково — у них есть определенный метод композиции, определенная стилизация, фирменная цветовая гамма. Я не могу проиллюстрировать Жюля Верна так же, как, например, проиллюстрировал Пушкина. 

– Говоря о подходе, стоит ли нам искать связь между Алисой и Микеланджело? Обещаю, это будет мой единственный вопрос об Алисе.

Ясен Гюзелев: Да, связь заключается в том, как работает мой мыслительный процесс, прежде чем я начну. Но это чисто ментальный процесс… На разработку идеи, формирование видения уходят месяцы. Однако, в конце концов, я прихожу к совершенно разным подходам к разным проектам. 

С Алисой это было особенно сложно. Процесс занял гораздо больше времени. Я представлял себе всю историю в одном образе, но изо всех сил пытался найти правильный способ связать все воедино. В конце концов, я пришел к решению, вдохновленному великим голландским художником-графиком Эшером (M.C. Escher, 1898-1972). Я усовершенствовал один из его приемов, и постепенно мне удалось связать историю воедино.

– Вы уделяете особое внимание деталям и подготовке, но приступали ли вы когда-нибудь к проекту импульсивно - без чрезмерного анализа, просто садясь и рисуя?

Ясен Гюзелев: Такого никогда не случалось. Я всегда все продумываю. Я никогда не начинаю работать, пока не увижу всю книгу целиком, всю последовательность иллюстраций, объединенных в моем сознании единой концепцией. Как только я могу визуализировать все, мои мысли естественным образом переносятся на бумагу. Я начинаю делать наброски. Иногда Я делаю небольшие эскизы, как раскадровку. В других случаях я сразу перехожу к масштабной работе. Но я никогда не брался за проект импульсивно. 

– Вы говорите, что обучались "искусству рисования". Вы все еще учитесь?

Ясен Гузелев: Конечно. Обучение никогда не прекращается — и это не только мое мнение; так говорят все. Независимо от того, насколько хорошо я умею рисовать, каждый раз, когда я беру в руки карандаш, мне кажется, что я снова в школе, снова пытаюсь, снова учусь. Каждый раз, когда я рисую человеческую фигуру, я продолжаю учиться. Некоторые художники-виртуозы могут передать предмет всего двумя штрихами. Я тоже могу это делать, но предпочитаю каждый раз открывать что-то заново. Мне нравится постоянный процесс обучения и открытий.

– Бывают ли у вас дни "без единой линии и бесконечного рисования", как говаривал ваш учитель Пламен Вальчев?

Ясен Гюзелев: Да. В последнее время у меня было много таких дней, потому что я ремонтировал свой дом, и у меня не

было рабочего места. И, как мы все знаем, если вы планируете ремонт на три месяца, он может затянуться на
год — из-за того, что рабочие исчезают и их невозможно найти! (Он смеется.) Так что да, в последнее время у меня было много времени, и я меньше рисовал. В эти дни мое рабочее время сократилось. Мне уже не 25. Тогда я работал от 12 до 14 часов в день, даже ночью. Теперь я больше не могу этого делать, да мне и не нужно. Лучше работать в размеренном, продуманном темпе.
Мой процесс, естественно, медленный, и все же сроки все еще существуют. Иногда они давят очень сильно — когда вы
знаете, что отстаете от графика, но вы не торопитесь с работой.

– Кто является важными фигурами в вашей жизни после Пламена Вальчева?

Ясен Гюзелев: Мне посчастливилось подружиться с известными художниками в самом начале, когда я был еще студентом. Они были на пике своей карьеры и примерно на 10-15 лет старше меня. К сожалению, некоторых из них больше нет с нами — Киро Маврова, Александра Алексова, Стефана Десподова… Они были для меня как школа, давали мне прямые советы, когда я начинал свой профессиональный путь. 

Я также многому научился у некоторых из моих профессоров в Академии — тому, чего мне не хватало в плане знаний и
перспективы. И, конечно, у моего отца!

Я  также должен упомянуть своих сверстников, с которыми я рос и учился бок о бок, которые оказали на меня не
меньшее влияние. Многие из них стали известными художниками, такими как Елена Панайотова, Атанас Атанасов, Стефан
Петрунов, Димитр Яранов… Мы все учились в одном классе и остаемся друзьями по сей день. Таким образом, влияние было многочисленным и взаимным.

– Это правда, что раньше вы боялись рисовать женскую фигуру?

Ясен Гюзелев: Больше нет. (Улыбается.) Это было в старших классах, когда я изучал анатомию.
Мальчишкой я, естественно, лучше понимал мужскую фигуру.
Женскую фигуру — по крайней мере, мне — передать было сложнее. Она более тонкая, неуловимо выразительная. Это как
нарисовать лицо — чем моложе и нежнее оно, тем сложнее передать убедительно.
Более четкие черты лица, такие как морщины, позволяют легче уловить характер. Но я уже давно
преодолел этот страх.

– Интересен момент, когда ты решаешь, что картина закончена. Это вопрос интуиции, правил, которым ты следуешь, или чего-то еще?

Ясен Гюзелев: Идеального момента не бывает. Ты всегда думаешь, что можешь добавить что-то еще, доработать. Но у меня есть внутреннее представление о том, чего я хочу достичь, и оно проявляется само собой.
Я стремлюсь к этому, сколько бы времени это ни заняло. Я стремлюсь к тому внутреннему образу, который у меня есть, пока он не появится на странице…
Как только я вижу, что уловил его в общих чертах, я останавливаюсь. Но для меня это обычно требует много работы.

− В вашей области работа на заказ - это нормально. У вас когда-нибудь были неожиданные или нежелательные заказы?

Ясен Гюзелев: Большинство заказов являются неожиданными. В некоторых случаях я сначала думал: “Зачем это?” К счастью, у меня не было заказов, связанных с плохой литературой. Возможно, в начале моей карьеры у меня были проекты, которые меня не вдохновляли. Но позже, когда я начал серьезно работать в Италии и получать более значительные заказы, все они стали интересными. Как только вы иллюстрируете одно или два классических издания, издатели начинают признавать ваши способности и продолжают предлагать вам заказы в этой области. Так что да, у меня были неожиданные заказы, но они всегда были увлекательными. Даже когда, на первый взгляд, я не чувствовал интереса к проекту, я читал, перечитывал, размышлял и начинал открывать для себя проблемы и интересные аспекты текста. К счастью, я стремился к своей цели и достиг ее — работать в области классической литературы.

− Критики, коллеги и журналисты отзываются о вас только в превосходной степени. Есть ли комментарий или реакция, которые вы никогда не забудете? И важны ли для вас комплименты?

Ясен Гюзелев: Конечно, они важны. И, конечно, приятно, когда кто-то знает меня и мои работы, будь то здесь или за границей. У меня есть одно особое воспоминание… Два года назад, на презентации болгарского издания "Пиковой дамы", было много зрителей, и многие ждали автографа. Среди них была молодая русская женщина. Когда я подписывал ее книгу, она начала плакать. Я спросила ее, почему. “Для нас, русских, Пушкин священен, и вы так прекрасно его проиллюстрировали"… Я просто хочу поблагодарить вас”, - сказала она.

− Есть ли тенденции в области иллюстрации? Интересно, были ли они, например, в 2021 году.

Ясен Гюзелев: В последнее время я мало что наблюдал. Я давно не посещал международные книжные ярмарки…
Я не знаю, но уверен, что тенденции существуют.
На самом деле, у меня есть впечатления, но я даже не знаю, как их описать. Мода есть всегда — какое-то время популярен один стиль рисования, потом другой. Но меня это не волнует. Я следую своему собственному пути, своему видению, и на меня никогда не влияли тенденции.

− Мы слышали о музыкантах и актерах, которые рисуют, но редко о знаменитом художнике, который поет или
играет на музыкальном инструменте…

Ясен Гюзелев: Я прошел через этап пения. Не то чтобы я стал великим певцом… У меня есть
некоторая музыкальность и неплохой голос. Чтобы избежать суровой военной службы, я решил пройти прослушивание в армейский хор, который  существовал в то время. Я брал уроки, меня приняли, и я отслужил свой срок. Итак, два года я пел в хоре. 

− Каков был ваш вокальный диапазон?

Ясен Гюзелев: Я был вторым тенором. Хотя у меня больше баритон, но теноры были востребованы. (Смеется.) Потом начались мои студенческие годы. У моих друзей еще со школьных времен была рок-группа "Октябрь". Они начали уговаривать меня стать их вокалистом. Один из них, Владимир Тодоров, который сейчас работает в Америке все время повторял: “Я знаю, что ты умеешь петь, приходи на репетиции”. Так я стал их вокалистом. Но это продолжалось всего полтора— может быть, два года. Это было примерно в 1988-89 годах. Мы начали записываться и даже дали концерт. Но потом произошли политические перемены, и люди начали уходить один за другим. Все развалилось на части…

− Каждая ваша биография начинается со слов: “Ясен Гюзелев родился в 1964 году в Софии, в семье
художников. Он сын оперного певца Николы Гюзелева, а его брат - художник Чавдар
Гюзелев”.  Для вас имеет значение, что об этом всегда упоминают?

Ясен Гюзелев: Нет, но люди всегда связывают это. Вначале более важным было то, что я был сыном Николы Гюзелева, но теперь это уже не так. Меня это не беспокоит.
Возможно, на раннем этапе это имеет большее значение, потому что вы хотите выйти из тени великих, знаменитых родителей.
Но как только вы это сделаете, у вас не останется причин для беспокойства. Кроме того, это важная часть моего
развития и всего, что произошло в моей жизни. Если бы я не вырос в этой семье, я бы не был тем, кто я есть сегодня.